Чем в пандемию «болела» российская умма?,
или Заметки об итогах года минувшего…
Изнуряющий для всех 2020 год, прошедший под влиянием пандемии коронавируса во всем мире и отразившейся практически на всех сторонах жизни населения, оставил также заметный след и в череде событий внутри исламской уммы России.
Мусульманам нашей страны пришлось многое поменять в практике богослужений, смириться с вынужденными запретами со стороны светских органов, пытающихся предотвратить расползание заболевания. Так, например, отныне молиться в мечетях нужно теперь в маске и с соблюдением социальной дистанции. Последнее – дело непростое, поскольку по правилам совершения коллективной молитвы верующие в мечети должны стоять плечом к плечу в плотном ряду. Были приняты фетвы, которые разрешили ради безопасности нарушить это условие. Более того, в период первой волны пандемии COVID-19 мусульманам по требованию светских властей пришлось полностью закрыть мечети, в том числе и на майский праздник Ураза-байрам, ограничив их для посещения верующих. Отметим важную деталь: среди мусульманского духовенства России не нашлось никого из ковид-диссидентов, кто стал бы, вопреки требованию властей, возмущаться и препятствовать закрытию мечетей. Мусульмане показали лояльность государству, что было особенно контрастно на фоне отдельных православных священников, среди которых были и те, кто открыто выступил против закрытия храмов. Наконец, были приняты фетвы, по которым допускалось захоронение умерших от коронавируса в закрытых гробах без ритуального омовения покойника (в исламе покойников хоронят в саване без гроба).
Коронавирус также привел к потерям в 2020 году в рядах исламского духовенства. В апреле скончался муфтий Ингушетии Абдурахман Мартазанов, в августе не стало имама мечети поселка Большое Исаково Калининградской области Халила Мухлисова, в ноябре ушли в иной мир первый муфтий Нижегородской области Умар Идрисов и муфтий Ростовской области Джафяр Бикмаев, а в декабре - заместитель муфтия Карачаево-Черкессии Ибрагим Катчиев. При этом коронавирусом переболели верховный муфтий России Талгат Таджуддин, муфтии Дагестана, Северной Осетии, Карачаево-Черкессии и Москвы.
На фоне пандемии, затронувшей повсеместно все сферы жизни, в стране происходили не менее важные перемены, касающиеся уже непосредственно мусульманской уммы России. Многолетний, тянущийся еще с начала 90-х организационный раскол мусульманского сообщества, продолжил углубляться и в 2020 году, затронув два крупных межрегиональных муфтията страны - Центральное духовное управление мусульман и Духовное управление мусульман РФ.
Так, о своем намерении выйти из юрисдикции ЦДУМ объявило региональное духовное управление мусульман Республики Мордовия (в него входят семнадцать мечетей), для чего его муфтием Зяки Айзатуллиным был инициирован в августе года съезд в Саранске, который был признан нелегитимным как региональным управлением Минюста РФ, так и самим ЦДУМом. Съезду предшествовало возбуждение уголовного дела в отношении родных племянников Айзатуллина за принадлежность к «Таблиги джамаат» (запрещенная в России экстремистская организация), а самого мордовского муфтия привлекли к административной ответственности за распространение экстремистской литературы. В итоге он был признан виновным, наказание ему и РДУМ РМ назначили в виде штрафа. Сам же Айзатуллин накануне съезда был отстранен председателем ЦДУМ, Верховным муфтием России Талгатом Таджуддином со своего поста, а вместо него и.о. председателя муфтията Мордовии был назначен Рафаэль Манюров - имам одной из мечетей региона. Однако ротация не дала результата: в итоге съезд, а также выход РДУМ РМ из состава ЦДУМ не признается ни региональными властями, ни Талгатом Таджуддином. Вопрос с уходом мордовского муфтията в самостоятельное плавание оказался, таким образом, в подвешенном состоянии. И не факт, что ситуация благополучно разрешится в обозримом будущем.
То, что не получилось осуществить Айзатуллину, успешно реализовал муфтий Ивановской области Фярит Ляпин, который вывел из юрисдикции ДУМ РФ свою структуру. Причина для раскола в межрегиональном муфтияте Равиля Гайнутдина началась с того, что последний потребовал на местах принять типовой устав для региональных духовных управлений мусульман в составе ДУМ РФ, по которому они лишались своей автономии, а их председатели назначались и снимались лично Гайнутдином. Все муфтии понижались в духовном звании до мухтасибов, а муфтием был бы только сам Равиль-хазрат, недвижимость региональных мухтасибатов переходила в собственность ДУМ РФ.
Естественно, что такая перспектива вызвала предсказуемое возмущение в регионах - ДУМ Ивановской области первое, пожелавшее объявить свою полную самостоятельность. Вслед за этим отношения с Гайнутдином разорвал муфтий ДУМ Азиатской части России Нафигулла Аширов, который открыто и публично принялся критиковать Равиля Гайнутдина за его деспотизм. Ответить на все упреки Аширова Гайнутдин и его команда не могли, поскольку по сути ДУМ РФ со своей жесткой централизацией копировало модель бывшего ДУМ Европейской части СССР и Сибири (ДУМЕС). Если к Гайнутдину ранее тянулись региональные муфтии, желая войти в Совет муфтиев России, созданный в форме ассоциации равноправных членов, где Гайнутдин был лишь первым среди равных, то теперь он на пленуме ДУМ РФ 23 сентября 2020 года объявил о том, что весь аппарат СМР переходит в состав аппарата ДУМ РФ. Иными словами, фактически происходит поглощение одного межрегионального муфтията другим. В итоге не только Аширов, но и муфтий Башкортостана Айнур Биргалин предпочли отмежеваться от Гайнутдина, поскольку юридически их ничего не связывало с ДУМ РФ. В сухом остатке уход ДУМ АЧР (102 общины) и ДУМ Башкортостана (750 мечетей) привел к тому, что в ДУМ РФ осталось всего 350 мечетей. Не спасло положение и то, что Равиль Гайнутдин в минувшем году создал Приморский мухтасибат во Владивостоке. В новой структуре всего три общины, из которых лишь одна обладает молельным помещением, остальные существуют лишь на бумаге. Не поменяло положение аутсайдера для Гайнутдина и то, что две общины в Марий Эл перешли из ЦДУМ под его юрисдикцию. И хотя часть региональных муфтиятов согласились принять типовые уставы, спущенные из аппарата ДУМ РФ, превратившись в мухтасибаты, как, скажем, ДУМы Забайкальского края, Нижегородской области, это не спасло московского шейха от серьезной потери влияния: всего 350 мечетей в ДУМ РФ - это столько же, сколько, к примеру, мечетей в составе духовных управлений Крыма и Севастополя. Ну и как после такого расклада сил можно считать Равиля Гайнутдина «духовным лидером российских мусульман»?
(Окончание следует)
Мусульманам нашей страны пришлось многое поменять в практике богослужений, смириться с вынужденными запретами со стороны светских органов, пытающихся предотвратить расползание заболевания. Так, например, отныне молиться в мечетях нужно теперь в маске и с соблюдением социальной дистанции. Последнее – дело непростое, поскольку по правилам совершения коллективной молитвы верующие в мечети должны стоять плечом к плечу в плотном ряду. Были приняты фетвы, которые разрешили ради безопасности нарушить это условие. Более того, в период первой волны пандемии COVID-19 мусульманам по требованию светских властей пришлось полностью закрыть мечети, в том числе и на майский праздник Ураза-байрам, ограничив их для посещения верующих. Отметим важную деталь: среди мусульманского духовенства России не нашлось никого из ковид-диссидентов, кто стал бы, вопреки требованию властей, возмущаться и препятствовать закрытию мечетей. Мусульмане показали лояльность государству, что было особенно контрастно на фоне отдельных православных священников, среди которых были и те, кто открыто выступил против закрытия храмов. Наконец, были приняты фетвы, по которым допускалось захоронение умерших от коронавируса в закрытых гробах без ритуального омовения покойника (в исламе покойников хоронят в саване без гроба).
Коронавирус также привел к потерям в 2020 году в рядах исламского духовенства. В апреле скончался муфтий Ингушетии Абдурахман Мартазанов, в августе не стало имама мечети поселка Большое Исаково Калининградской области Халила Мухлисова, в ноябре ушли в иной мир первый муфтий Нижегородской области Умар Идрисов и муфтий Ростовской области Джафяр Бикмаев, а в декабре - заместитель муфтия Карачаево-Черкессии Ибрагим Катчиев. При этом коронавирусом переболели верховный муфтий России Талгат Таджуддин, муфтии Дагестана, Северной Осетии, Карачаево-Черкессии и Москвы.
На фоне пандемии, затронувшей повсеместно все сферы жизни, в стране происходили не менее важные перемены, касающиеся уже непосредственно мусульманской уммы России. Многолетний, тянущийся еще с начала 90-х организационный раскол мусульманского сообщества, продолжил углубляться и в 2020 году, затронув два крупных межрегиональных муфтията страны - Центральное духовное управление мусульман и Духовное управление мусульман РФ.
Так, о своем намерении выйти из юрисдикции ЦДУМ объявило региональное духовное управление мусульман Республики Мордовия (в него входят семнадцать мечетей), для чего его муфтием Зяки Айзатуллиным был инициирован в августе года съезд в Саранске, который был признан нелегитимным как региональным управлением Минюста РФ, так и самим ЦДУМом. Съезду предшествовало возбуждение уголовного дела в отношении родных племянников Айзатуллина за принадлежность к «Таблиги джамаат» (запрещенная в России экстремистская организация), а самого мордовского муфтия привлекли к административной ответственности за распространение экстремистской литературы. В итоге он был признан виновным, наказание ему и РДУМ РМ назначили в виде штрафа. Сам же Айзатуллин накануне съезда был отстранен председателем ЦДУМ, Верховным муфтием России Талгатом Таджуддином со своего поста, а вместо него и.о. председателя муфтията Мордовии был назначен Рафаэль Манюров - имам одной из мечетей региона. Однако ротация не дала результата: в итоге съезд, а также выход РДУМ РМ из состава ЦДУМ не признается ни региональными властями, ни Талгатом Таджуддином. Вопрос с уходом мордовского муфтията в самостоятельное плавание оказался, таким образом, в подвешенном состоянии. И не факт, что ситуация благополучно разрешится в обозримом будущем.
То, что не получилось осуществить Айзатуллину, успешно реализовал муфтий Ивановской области Фярит Ляпин, который вывел из юрисдикции ДУМ РФ свою структуру. Причина для раскола в межрегиональном муфтияте Равиля Гайнутдина началась с того, что последний потребовал на местах принять типовой устав для региональных духовных управлений мусульман в составе ДУМ РФ, по которому они лишались своей автономии, а их председатели назначались и снимались лично Гайнутдином. Все муфтии понижались в духовном звании до мухтасибов, а муфтием был бы только сам Равиль-хазрат, недвижимость региональных мухтасибатов переходила в собственность ДУМ РФ.
Естественно, что такая перспектива вызвала предсказуемое возмущение в регионах - ДУМ Ивановской области первое, пожелавшее объявить свою полную самостоятельность. Вслед за этим отношения с Гайнутдином разорвал муфтий ДУМ Азиатской части России Нафигулла Аширов, который открыто и публично принялся критиковать Равиля Гайнутдина за его деспотизм. Ответить на все упреки Аширова Гайнутдин и его команда не могли, поскольку по сути ДУМ РФ со своей жесткой централизацией копировало модель бывшего ДУМ Европейской части СССР и Сибири (ДУМЕС). Если к Гайнутдину ранее тянулись региональные муфтии, желая войти в Совет муфтиев России, созданный в форме ассоциации равноправных членов, где Гайнутдин был лишь первым среди равных, то теперь он на пленуме ДУМ РФ 23 сентября 2020 года объявил о том, что весь аппарат СМР переходит в состав аппарата ДУМ РФ. Иными словами, фактически происходит поглощение одного межрегионального муфтията другим. В итоге не только Аширов, но и муфтий Башкортостана Айнур Биргалин предпочли отмежеваться от Гайнутдина, поскольку юридически их ничего не связывало с ДУМ РФ. В сухом остатке уход ДУМ АЧР (102 общины) и ДУМ Башкортостана (750 мечетей) привел к тому, что в ДУМ РФ осталось всего 350 мечетей. Не спасло положение и то, что Равиль Гайнутдин в минувшем году создал Приморский мухтасибат во Владивостоке. В новой структуре всего три общины, из которых лишь одна обладает молельным помещением, остальные существуют лишь на бумаге. Не поменяло положение аутсайдера для Гайнутдина и то, что две общины в Марий Эл перешли из ЦДУМ под его юрисдикцию. И хотя часть региональных муфтиятов согласились принять типовые уставы, спущенные из аппарата ДУМ РФ, превратившись в мухтасибаты, как, скажем, ДУМы Забайкальского края, Нижегородской области, это не спасло московского шейха от серьезной потери влияния: всего 350 мечетей в ДУМ РФ - это столько же, сколько, к примеру, мечетей в составе духовных управлений Крыма и Севастополя. Ну и как после такого расклада сил можно считать Равиля Гайнутдина «духовным лидером российских мусульман»?
(Окончание следует)
Раис СУЛЕЙМАНОВ,
главный редактор журнала «Мусульманский мир»,
эксперт-исламовед
(специально для «Росисламинформа»)
